Олег Целков. Человек с петлей.

1979

Э. Неизвестный. Сердце Христа. 1973

Иван Александрович Оглоблин, литредактор, спрашивал меня совершенно искренне Ч зачем художнику нужно деформировать натуру, изображать странные нереальные объекты и ситуации, подражать детскому рисунку... Многие читатели в письмах задавали те же вопросы.

Отвечая, я часто ссылался на Пикассо, говорившего, что творчество художника похоже на пение птицы и это пение нельзя объяснить. Такой ответ не всегда удовлетворял вопрошавших. Большим доверием пользовалась неопровержимая ссылка на сновидения. Сон, убеждал я, занимает у человека треть его жизни, и кто может запретить художнику видеть сновидения и изображать их?

Это объяснение устраивало любого, самого ортодоксального, читателя.

Когда обсуждают тему соответствия изображения реальному предмету, всегда хочется сослаться на Дмитрия Лиона: лПрирода настолько совершенна, что я не намерен состязаться с Богом╗.

Сравнительно недавно увидели свет лСводные тетради╗ Марины Цветаевой. (Как жаль, что это произошло не в шестидесятые годы!) По моему, ей удалось понятно и красиво высказать очень важную мысль:

лКогда вас будут укорять в отсутствии лреализма╗, отвечайте вопросом.

Ч Почему башмаки Ч реализм, а душа Ч нет? Что более реально: башмаки, которые проносились, или душа, которая не пронашивается?..╗